Мы подходим к третьей части биографии Столлмана. Мы ушли основателю движения за свободное программное обеспечение, пытающемуся саботировать новую закрытую и иерархическую культуру новых сотрудников MIT. Эта кампания не увенчалась успехом, поскольку нанятые новые сотрудники не были заинтересованы в программировании.
Есть две противоречивые истории о том, что побудило RMS начать движение за свободное программное обеспечение.. В этой статье мы рассмотрим оба.
Третья часть биографии Столлмана
В первой истории рассказывается о том, как Столлман разозлился, когда ему отказали в доступе к исходному коду нового принтера лаборатории. Столлман модифицировал предыдущий принтер так, чтобы он отправлял сообщение всем пользователям, уведомляя их о замятии бумаги или о том, какой документ печатается. Поскольку принтер находился на другом этаже, эти доработки были необходимы, но сделать их было невозможно.
Другая версия, рассказанная самим Столлманом, гласит, что новое руководство лаборатории решило отказаться от внутренней разработки программного обеспечения и нанять коммерческую альтернативу. лОшибочность этого решения была доказана, когда никто не смог подключить оборудование одновременно и к внутренней сети университета, и к внешней сети ARPANET. Поставщик программного обеспечения также не был заинтересован в этом.
В RMS считали, что политика безопасности системы не только не предотвращает возникновение ошибок, но и не позволяет их исправлять тем, кто может их исправить. О неудавшейся попытке диверсии мы уже рассказывали в предыдущей статье.
Рождение GNU
Эти разработки и растущая тенденция к закрытию программного кода привели Столлмана к решению прекратить работу в лаборатории (хотя он и остался связан с ней) и начать работу над операционной системой, разработанной с нуля. Эта система будет похожа на Unix, чтобы облегчить переход пользователей. GNU — это рекурсивная аббревиатура, буквы которой представляют собой английские инициалы GNU. Это не Unix.
Даже если бы я планировал создать операционную систему, у меня не было намерения делать все с нуля. В поисках бесплатных инструментов он спросил разработчика Free University Compilation Kit, можно ли ему их использовать. Поскольку он поставил условие, что все, что Столлман создаст с помощью этого компилятора, должно приглашать людей купить это, RMS решил не использовать это. Вместо этого он построил свой собственный компилятор, основанный на свободном коде компилятора Pastel и на хорошо известном всем текстовом редакторе Emacs.
Emacs также был основан на редакторе, но его код был изменен до такой степени, что, когда он стал проприетарным, это уже не имело значения, поскольку от оригинала почти ничего не осталось.
Фонд свободного программного обеспечения
Хотя операционная система никогда не была доступна, инструменты сыграли фундаментальную роль в рождении Linux и FreeBSD.
Убежденный, что написания кода недостаточно, Столлман решил обеспечить этому институциональное освещение и в 1985 году создал Фонд свободного программного обеспечения. FSF родился как некоммерческая организация. с целью гарантировать, что все инструменты и будущая операционная система останутся бесплатными для всех, кто захочет их использовать.
Чтобы это было возможно В 1989 году был создан юридический документ — Генеральная общественная лицензия (GPL). GPL — это то, что дает конечным пользователям (людям и организациям) свободу изучать, использовать, изменять и распространять программное обеспечение.
В последние годы Столлман не обходился без противоречий. Один был явно идиотским — вопрос о том, имеет ли он право пользоваться званием врача, другой — смесью глупости и экономического интереса. Некоторые заинтересованные стороны использовали растущую культуру отмены, чтобы попытаться изменить политику Фонда свободного программного обеспечения.
Я сам раскритиковал это несколько недель назад в другом блоге. Я считаю, что он не был подходящим человеком, чтобы возглавить Фонд свободного программного обеспечения, и ему следовало подражать Линусу Торвальдсу и оставить институциональную часть в других руках. Однако, Я осознаю, что когда обо мне и других критиках никто не вспомнит, о Столлмане будут продолжать говорить.